Воспоминания жительниц села Суходол

Как я в няньки ходила

Воспоминания Александры Ивановны БОРИСОВОЙ
записаны в октябре 1999 года
в деревне Гора Суходольской администрации
Мишей КОБЫЧЕВЫМ и Машей ИВАНОВОЙ

Родилась я в деревне Большой мыс. Отец умер рано. Мама на похороны состряпала ясные пирожки. Остались мы с мамой: я, брат и две старшие сестры. Жили бедно: солому ели, вехоть, в ступе истолкем, мама горсть муки замешает, укиснет мука-то -- из этой смеси и пекли хлеб.

Часто ели клевер, муку с мякиной. Весной собирали пестуши (полевой хвощ). Мама вычистит, молоком зальет, жарит на латке -- вкусно! Я бы и сейчас пестушей поела.

Старшие сестры работали, а мы с братом зимой по дворам пошли: лоб перекрестим:

-- Дайте, пожалуйста, милостыньку!

Люди жалели нас, кто накормит, кто кусок хлеба даст. Если кусочек большенький, так сами поедим и домой несем. Нравится -- не нравится, а исть захочешь, так пойдешь по дворам.

Весной пришла нас проведать тетка из Туглима и позвала меня в няньки водиться. Мама меня и на Цылибу отдала. Вместе с мамой я и пошла пешком в няньки да куклу тряпишную с собой взяла.

Мама на меня шаль накинула: до Мередника (середина пути) проводила и вернулась домой. А я дальше пошла одна. По дороге мужик догнал на телеге, говорит мне:

-- Садись, подвезу.

А я думаю:

-- Не сяду, увезет куда-то...

У самой деревни хозяйка моя меня встретила, видит, что устала я, говорит:

-- Давай шаль-то возьму.

А я опять:

-- Не дам, унесешь...

Всего боялась. Так и прошла всю дорогу пешком в шали да с куклой... Было мне тогда семь лет.

Работа моя была нехитрая: водиться с ребенком, играть с ним, спать укладывать в зыбку, которую в избе на березовый очень вешали.

Хозяева мои, муж да жена, уйдут на пожню, накажут соседке:

-- Нянька у нас оставлена, посматривай!

Однажды откуда ни возьмись туча страшная набежала, гроза началась. Боязно мне. Соседка под окно пришла, спрашивает:

-- Олька, тебе не тоскливо?

Все меня Олькой называли.

Хозяева мои добрые были. Я их «тетушка и дядюшка» звала. Хозяйка меня баловала, говорит мне:

-- В огороде горошек, зайди -- горошинку сорви.

Сама-то я никогда без спросу ничего не брала, так мне мама наказывала. Лоскутков мне хозяйка надавала куклу мою обволочьти. Сама стирает и мне даст...

Хорошо мне жилось у них, сытно и спокойно. Что сами ели, то и мне давали: каши всякие, молоко, пироги к чаю. Не обижали, жалели. Мама проведать меня придет, а я плачу. Она мне говорит:

-- Так пойдем домой! Чего, худо живешь?..

А я плачу...

Вот так пришлось расти.

Жила я в Цылибе до Покрова. Дали мне шерсть на валенки и ткань на платье, как мама прирядила (договорилась). А сверх того целую корзину подарков: пироги рыбные, колобашки, шаньги.

И домой повезли...

А после этого я и в Наволоке у маминой сестры в няньках была, и в Туглиме, и в Княжиньи, и на Горе. Приглашали наперебой - кто раньше поспеет. По большим праздникам (в Ильин день и другие) отпускали домой.

Больше всего мне в Княжинье понравилось в няньках. Фамилия была хозяев Векшины, Фёкла и муж, а ребенок был Насти Лысковой из Заречья. Прирядила меня мама за башмаки работать. Сами мужики их шили.

Помню. Однажды уснула я, а когда встала - ребенка нет в зыбке. Испугалась я до смерти, думаю, неужто в голбец пал. Побежала к Лизе, а она носит его на руках. Оказывается, ребенок заплакал, хозяйка меня пожалела, не стала будить и унесла ребенка в кут.

Лиза добрая была, а Настя злая: ругала ее и меня. Говорила:

-- Носишь сама, нянчишь сама, хоть бы отправила Ольку колос собирать.

А Лиза меня жалела, отпускала черемуху у бани собирать и есть, за брусникой на боры брала. Баская была брусница! Я не столько собираю, сколько ем.

Иногда попросят и по дому помочь:

-- Олька, поставь картофник в печку, поросенку отнеси исть, травку пожни, крапиву.

Нравилось мне и на Горе у Ивашиных. Много детей у них было, больше десяти, всех почти перенянчила. Славные были хозяева. Придет хозяин:

-- А Олька где?

Известно где, в горохе сидит.

Дедушка их меня любил, всегда в кармане конфеты, калачи носил, что-то и мне даст.

Когда подросла, недоросточком была, избы мыть ходила, опихать ячмень.

А потом в колхоз ушла. Послали нас сначала в деревню Речка баланы (чурки) пилить для пароходов. Пилили поперечной пилой. Здоровые, ядреные мы тогда были. Две недели в диком лесу жили, мох теребили, сучья подбирали, под елкой спали.

Потом на скотный двор обряжаться перевели. Свинарник у нас большой был... Много лет дояркой я работала, до шестидесяти семи лет отработала.

А учиться не довелось. С месяц ходила, палочки писали, а в школу далеко было ходить да и не в чем...