Борис Костерин -- юнга Северного флота

Аркадий ПОНОМАРЕВ, 8-й класс Ошлапецкой школы

2003 год богат на знаменательные события, связанные с Великой Отечественной войной. Среди них -- 60-летие образования Соловецкой школы юнг.

У нас на Беломорье школа юнг была открыта в декабре 1942 года на базе Северного морского пароходства, а весной 1943 года была создана школа юнг из вспомогательных судов Беломорской военной флотилии. Существовали такие школы в Мезени, Нарьян-Маре, наиболее известная школа юнг находилась на Соловках.

Мой дядя Борис Костерин учился в этой школ в 1943 году, а затем воевал на торпедном катере. Он часто рассказывал мне о своей боевой юности.

Стоял жаркий июль 1942 года. Внимание всех советских людей было приковано к сообщениям Совинформбюро о боях на правом берегу Дона. Именно там Красная армия сдерживала противника, рвущегося к Сталинграду. А в это время по Белому морю шел теплоход «Краснофлотец». Необычные пассажиры были на нем: в основном вчерашние шестиклассники и семиклассники. Они плыли на Соловецкие острова, чтобы учиться в школе юнг.

В суровые годы войны мальчишки, стремясь попасть на фронт, осаждали военкоматы, райкомы комсомола, просили взять их на корабли юнгами.

Первого августа 1942 года приказом адмирала Кузнецова на Соловецких островах при учебном отряде Северного флота была открыта школа юнг. Школу укомплектовали юношами в возрасте 15-16 лет, имеющими образование 6-7 классов через комсомольские организации районов по согласованию с ЦК ВЛКСМ. В Правилах приема в школу предусматривалось, что родители или лица, их заменяющие, должны были дать письменное согласие на поступление сына в школу.

Весть о наборе в школу юнг быстро охватила все области. Невозможно было удовлетворить просьбы всех ребят. «Счастливчикам» предстояло пройти строгую медицинскую комиссию. У будущих моряков проверяли слух, зрение, измеряли рост. Так, кто недотянул до 150 сантиметров, во флот не брали.

Но не было непреодолимых преград для мальчишек, решивших связать свою судьбу с морем. Многие прибавляли себе возраст, уже в первый набор было зачислено шесть подростков, котором исполнилось всего 14 лет.

В июле 1942 года будущих юнг привезли в Архангельск. Здесь им выдали морскую форму. Немало пришлось потрудиться, чтобы она не топорщилась, не свисала с худеньких плеч, а придавала подросткам бравый вид. У многих ребят на глазах навернулись слезы, когда они увидали на бескозырках вместо длинных лент, как у настоящих моряков, аккуратные девчоночьи бантики. Валентин Пикуль, юнга первого набора, свою повесть о школе юнг так и назвал - «Мальчишки с бантиками».

Когда ребят, одетых в морскую форму, подстригли, командир сказал:

-- Там, куда вы поедете, будет трудно. Кто еще твердо не решил ехать, пусть остается здесь.

Шеренга замерла. Желающих остаться не оказалось.

В июле-августе 1942 года в школу юнг прибыло 1500 ребят.

Соловецкие острова -- это 78 мелких и больших островов. Они расположены в 165 километрах от Полярного круга. Среди вековой тайги, как бисер, рассыпано 360 озер необыкновенной красоты. Здесь в декабре 1942 года начала действовать школа юнг. Среди тех, кто изучал военное и морское дело, был и мой дядя Борис Иванович Костерин, юнга второго призыва.

До войны он был обыкновенным ленинградским мальчишкой: учился в школе, мечтал о море, о дальних походах. Война по-настоящему вошла в семью Костериных в июле, когда ушел на фронт отец. Семья осталась в городе и пережила вместе со всеми трудную блокадную зиму 1941-1942 года. Потом была эвакуация с родственниками в Архангельск, туда же пришла похоронка на отца, который погиб под Смоленском.

Как сын погибшего фронтовика, пятнадцатилетний Борис Ломоносовским райкомом комсомола Архангельска был направлен в эту Соловецкую школу юнг в 1943 году. Началась напряженная учеба, мальчишек обучали боцманскому делу, готовили к службе на торпедных катерах. Ребята занимались по 10-12 часов в сутки. По ночам объявляли тревогу -- в небе летали немецкие самолеты.

Радисты изучали устройство разных приемников, учили азбуку Морзе (к концу года многие передавали на слух 100 сигналов в минуту, а рекорд был -- 140). Рулевые занимались прокладкой курса корабля, определяли его местонахождение в открытом море, работали со сложными навигационными приборами. Будущие боцманы учились управлять шлюпкой, сращивать тросы, вязать морские узлы, нужно было знать не менее 1500 морских терминов. Кроме шлюпок школа имела несколько торпедных катеров и мотобот.

Каждый день ребята занимались строевой подготовкой, изучали виды оружия, приемы рукопашного боя, несли караульную службу, заготовляли дрова, воду, дежурили на кухне и в столовой, стирали белье. Большинство юнг училось без «троек».

После окончания учебы в октябре 1944 года Бориса Костерина направили в город Кронштадт, в Краснознаменную бригаду торпедных катеров. Немцев гнали из Прибалтики, и они удирали с награбленным добром. Наши торпедные катера подкарауливали их и торпедировали.

Участвовал мой дядя в высадке десанта на косу Фришперуна, там насмерть стояли власовцы, освобождал город Пилау. О победе он узнал, когда были в море: моряки увидели, что осветился весь залив, началась беспорядочная стрельба из всех видов оружия.

За ратные подвиги Борис Иванович Костерин был награжден орденом Отечественной войны второй степени, медалями Ушакова, «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией».

Войну Борис Костерин закончил мичманом, но таков был тогда порядок, что служба с 1943 по 1948 год не засчитывалась, как срочная, поскольку была добровольная. И ему пришлось с 1948 по 1953 год служить срочную службу рядовым матросом. Служил в Виндаве, Таллинне, ходили с визитами дружбы в Польшу, Финляндию. В 1958 году он пришел работать на судостроительный завод в Рыбинске. Сейчас он пенсионер, но каждый год приезжает в нашу деревню на отдых. Бывает в школе, рассказывает ребятам о своем боевом пути.

В 1992 году отмечался юбилей школы юнг, мой дядя тоже ездил на встречу с друзьями своей военной юности. По старой морской традиции в память погибших и умерших товарищей спустили в воду венок цветов и произвели салют.